Когда она вошла в ресторан и я впервые увидела ее вживую, то поняла, насколько легки и воздушны балерины в действительности. Но факты, о которых мне стало известно потом, разрушили это представление.
Адель Назырова – сильная и при этом очень хрупкая балерина театра им. Станиславского, мечтающая дать миру искусства как можно больше своего, творческого, личного. Это интервью показывает балетный мир изнутри. Представьте, что зачастую, когда за кулисами балерина снимает воздушную пачку и пуанты, она сжимает зубы от боли в ногах. Артистам балета приходится идти на большие жертвы для того чтобы иметь возможность улыбаться зрителю со сцены.
Artifex: Когда ты поняла, что хочешь стать балериной?
Я, как и все дети, гуляла во дворе с подружками, занималась танцами, ходила в кино и не думала о том, что хочу стать балериной. Но однажды мама узнала о том, что у нас в Казани есть хорошее хореографическое училище. Мы с подругой пошли туда поступать. И так получилось, что меня взяли, а ее нет. Мне сказали, что у меня есть данные, музыкальность, и я могу пойти далеко в этой сфере.
Artifex: Мне всегда было интересно, по каким параметрам отбирают балерин?
Есть три этапа отбора. Сначала смотрят на твое телосложение и на телосложения родителей – так выясняется предрасположенность к полноте. Если обнаруживается, что она есть, то сразу прощаются, потому что дальше будет сложно – нужно постоянно сидеть на жестких диетах и следить за фигурой. Потом смотрят на твои данные. Затем играют на фортепиано, а тебе нужно прохлопать ритм – так определяют музыкальность. Конечно, проверяют еще и выносливость, ведь здоровье очень важно.
Artifex: Тяжело быть балериной?
Тяжело, но интересно. В балете нужен характер, внутренний стержень. Например, сегодня спектакль, а у меня температура. И я не могу пропустить его! Потому что потом могут сказать: «Болеешь? Иди домой! Дальше ты танцевать не будешь!» В училище нас воспитывали с самого детства так: мы стоим в адажио, где в финале надо держать ногу в сторону минуты две. И ты стоишь, держишь и терпишь. Я помню, как некоторые девочки у станка плакали, педагог орала, а я стояла и терпела. Программировала себя на то, что дальше будет легче. Все плакали, а я терпела. Понимала, что это закалка характера.
Artifex: Как проходит твой рабочий день в театре?
Утром у нас разогрев – каждый день с 10 утра мы делаем один и тот же класс. Так мы готовим свое тело к дальнейшей репетиции. Без этого можно легко получить травму, если просто наденем пуанты и сразу побежим на сцену. Затем у нас начинается репетиция по репертуару. Это один спектакль или сразу несколько. Вся жизнь балерины проходит в театре.
Иногда есть всего одна ночь, чтобы привести себя в чувство. Болит живот, кто-то умер – ты должна улыбаться на сцене через мозоли, синяки, ушибы и растяжения. Это внутренний барьер, который нужно побороть. Потом ты правда забываешься. Выходишь на сцену - и остального не существует. Мне нравится именно это ощущение, которое я ловлю на сцене. Это другая жизнь, без проблем. На тебя смотрят тысячи глаз. Ты есть здесь и сейчас. Это наркотик.
Artifex: Но каждый раз после спектакля ты уходишь с подмостков и возвращаешься к проблемам. Или сцена помогает и в жизни переносить трудности чуть легче?
После выступления у меня наступает внутреннее опустошение. Не получается сразу после спектакля переключаться по щелчку пальцев. Я так не могу. Буду долго переодеваться, перевязывать пуанты и испытывать грусть... (улыбается)
Artifex: А тот самый внутренний барьер, когда тебе надо выйти и забыться, ты долго пыталась преодолеть?
Вовремя поняла, что если не отключу свои мысли, не забуду о своих проблемах, то это будет видно в танце.
Artifex: Мы с тобой заговорили о практически стальном характере балерины. И у меня в голове это не вяжется с классическим воздушным образом, который мы так привыкли видеть. Давай попробуем описать, какая она, современная балерина?
Для меня пример – Диана Вишнева. Она в классическом репертуаре добилась больших высот – танцевала в Мариинском театре, Америке, а потом начала развиваться в современной хореографии и занялась своими проектами. Человек делает масштабные дела в мире балета. Она привносит свое! Мне нравятся такие люди, которые не живут в «театральной коробке».
Artifex: Что тогда для тебя современный балет?
В современной хореографии мне нравится чувство, что я изучаю и познаю свое тело. В классике ты должен придерживаться определенных позиций, а в современной опираешься на внутренние ощущения. В этом и есть свобода. Но если я хочу танцевать современную хореографию, мне нужно отточить классическую.
Artifex: В одном из очень редких интервью Майя Плисецкая на вопрос «Что такое балет» ответила, что это «характер плюс профессионализм». Балет в ее понимании – профессия. Мне кажется, то, о чем мы сейчас говорим, очень похоже на мысли великой балерины...
Майя Плисецкая – моя любимая балерина, потому что она могла и умела быть разной. Какая она в образе «Кармен»! А ее умирающий лебедь? Эти руки! И, конечно, я считаю, что балет –профессия. Но все равно для меня это чуть шире, ведь так или иначе вся моя жизнь связана с танцами. Скорее, балет – это моя жизнь.
Artifex: Ну, та же Плисецкая подтвердила, что век балерины заканчивается только тогда, когда она сама захочет, своим выходом на сцену в 80 лет в балете «Ave Майя»...
Я не преследую такую цель! (смеется) Живу сегодняшним днем, у меня есть планы и цели. Знаю, чего хочу добиться в балете, какие партии станцевать, в каких проектах поучаствовать. А планировать свою жизнь на долгие годы вперед совсем не хочу. Ведь все может перевернуться с ног на голову так, что ты и не ожидаешь.
Artifex: Считаю, что только что ты сама «напросилась» на логичный вопрос: и что же это за планы?
У меня точно нет конечной цели, потому что я всегда боюсь что-то не успеть. Понимаю, что нужно все делать грамотно и спокойно, а не с неврозом. Больше боюсь танцевать одно и то же. Мне не хочется, чтобы было скучно. Хочу создавать свое. Танцевать так, как я это вижу. Из классических партий хочется станцевать Никию в балете «Баядерка» - это первый балет, который я увидела. В голове есть целый список, чего я хочу. Например, станцевала тройку лебедей – поставила себе галочку!
Artifex: Странно, что я не услышала о желании стать примой...
Конечно, я хочу этого! В моем случае нужно время для работы над собой. Я замечаю свои ошибки. Смотрю на прим нашего театра и вижу, на каком уровне они танцуют, с каким спокойствием выходят на сцену. Они настолько профессиональны! Примы-балерины проделали свой долгий путь: стояли в кардебалете, а дальше потихоньку набирали обороты от корифейных партий из трех-четырех девочек через соло и до самой вершины. Кого-то ведут педагоги. Педагог одаренного танцора сразу замечает и ведет его с первого класса до выпуска. Это счастье. А кто-то выпускается из училища в полусыром варианте. Училище и театр – разные вещи, очевидно. Можно хорошо учиться, но в театре тебе будет сложно. Нужно уметь быстро соображать и запомнить все шаги. Запомнить, куда бежит балерина, когда все бегут в разные стороны!
Artifex: Никогда не понимала, как вы запоминаете эти тысячи шагов!
Сейчас есть видео, по которым легко учить. А раньше люди стояли с краю у станка, смотрели и запоминали.
Artifex: Насколько велика вероятность что-то забыть на сцене?
Нужно подготовиться заранее (улыбается). Конечно, можно забыться. У меня был подобный случай. В «Лебедином озере» есть фрагмент, когда выходят невесты, шесть девушек, а принц должен выбрать. Это были гастроли в Китае. Одна девушка заболела, и меня поставили танцевать вместо нее. Сейчас уже прогон, а уже вечером спектакль. Мне кричат: «Адель, ты танцуешь! Есть три минуты, чтобы все понять!» Благо я знала комбинацию, но все делают по-разному! А к вечеру все поняла и выполнила задачу. Дальше продолжила танцевать эту же партию в Москве.
Artifex: Балетный мир жестокий?
Важно иметь стрессоустойчивость. Чисто психологически порой бывает сложно. Кроме физической нагрузки ты испытываешь эмоциональное давление. Иногда нужно пропустить какую-то информацию мимо ушей.
Artifex: А что насчет соперничества между балеринами?
Нужно, в первую очередь, думать о себе. Смотреть на себя, а не на кого-то другого. Не сравнивать и не переводить стрелки, как многие любят делать. Я делаю акцент на себе.
Artifex: Ты сказала, что нужно уметь пропускать некоторую информацию мимо ушей. Как быть, если тебе сказали что-то неприятное? В твоей истории такие случаи были?
Педагоги не особо церемонятся даже с детьми. Спокойно могут сказать: «Что у тебя зад такой большой? Пора худеть, а ты все пироги по ночам трескаешь!» Я со временем все равно всегда добиваюсь своего. Опираюсь на свою интуицию: если я четко себя вижу в этой партии, то всегда знаю, что со временем буду ее танцевать, что бы мне ни сказали. Пока у меня есть внутреннее желание, пока есть вера в себя, у меня все получится.
Artifex: Как языком тела передать зрителю смысл спектакля?
Надо быть уверенной в своей технике – пируэтах, чистоте позиции и ее правильности, в мягкости рук, наклоне головы. Все детально. К этому накладывается характер, образ и то, что именно ты хочешь донести до зрителя. На сцене нужно делать все утрированно. Все нужно прочувствовать. Найти то, что вдохновляет тебя. В моем случае это кино и музыка. Кино такое, чтобы оставляло приятное «послевкусие», а музыка та, которая несет свободу.
Artifex: Чего ты хочешь дальше?
Хочу добиться больше танцев в театре. Каждый артист должен находить в себе что-то новое. Не копировать, не забывать о себе. Ведь ты можешь привнести многое в эту профессию. Артист должен развиваться, а не танцевать десятки лет одно и то же. Именно таким артистом я и стремлюсь стать.