В 1920 году в голодном Харькове поэт Велимир Хлебников предложил прочитать курс лекций для недавних красноармейцев на две злободневные темы: «Японское стихосложение» и «О методах строительства железной дороги через Гималаи». Почти восемьдесят лет спустя, выступая перед фермерами на ежегодной продуктовой ярмарке в Англии, музыкант и художник Питер Блегвад (Peter Blegvad) сообщил, что молоко является «секретно чёрным» и фосфоресцирует при столкновениях с темнотой.
Общего у обоих экстравагантных выступлений то, что ни Хлебников, ни Блегвад не ставили задачу эпатировать публику. Это не «пощёчина общественному вкусу», это их нормальное состояние.
«Чёрное молоко», собственно, логично проистекает из имени музыканта. Блегвад с датского языка (отец Питера – датчанин, мать – американка) переводится как «осветлённая вода (поток)». Тоже не самое привычное словосочетание.
Фосфоресцирующее молоко Блегвад увидел в фильме Хичкока «Подозрение». С того самого момента оно стало для Питера «зловещим маяком», освещающим проход во врата смерти.
Впрочем, смерть Блегвад воспринимает патафизически – это не конец существования, а лишь переход в иное состояние, постоянный процесс обновления. То, что в учёных трудах принято именовать обрядом инициации.
Здесь уместно вспомнить великие строчки Николая Заболоцкого:
Чтоб кровь моя остынуть не успела,
Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
Я отделил от собственного тела!
Питер Блегвад в результате длительной череды превращений дошёл до должности президента Лондонского института Патафизики. Он и был одним из тех, кто стоял у истоков этого института.
Как он докатился до такой жизни? Это был долгий и извилистый путь. Начинался он в штате Коннектикут, где обычный школьник Блегвад основал первое неформальное объединение в своей жизни. TTA (Torture the Teacher Association), то есть Ассоциация Мучителей Учителей. Мальчик не ленился вырезать из цветной бумаги медали, которыми на следующий день награждал одноклассников, особо отличившихся в священном деле непослушания.
Правда, по собственному признанию Блегвада, о доведении кого-либо из учителей до самоубийства речь не шла. По программе литературы в классе читали «На западном фронте без перемен» Ремарка, и Питер поймал себя на мысли, что читать и писать ему гораздо интересней, чем изводить преподавательский состав.
А потом случилось «Британское вторжение». В жизнь ворвались The Beatles, The Rolling Stones, The Kinks, The Who и иже с ними. Те, кому в начале 60-х было 10 с небольшим, почти без исключения отправились завоевывать международные хит-парады.
Тринадцатилетний Блегвад начал с того, что стал вырезать из картона и раскрашивать электрогитары. Это обстоятельство можно было бы и не упоминать, если бы много позже, уже в зрелом возрасте, Питер не создал подлинный шедевр – патафизическую бас-гитару.
Арлекин должен умереть, чтобы его тело стало корпусом гитары. Особо впечатляют лады, нарисованные тенями от гвоздей, освещенных пламенем свечи. Разумеется, такой инструмент может существовать только по горизонтали, но для вертикали Блегвада это было принципиально.
В середине 60-х его семья переехала в Англию, мальчика отправили учиться в типично-английскую закрытую школу, где он совершенно естественно познакомился с ровесниками и организовал рок-группу. Случайно одним из новых друзей оказался Энтони Мур, с которым…
Но сначала о гении места. Случайность играет в нашей жизни не последнюю роль. Однако часто выясняется, что случайность совсем не случайна.
Когда непризнанный итальянский писатель Итало Звево начал жаловаться случайному соседу в парижском баре на свою несчастную судьбу, вряд ли он рассчитывал даже на сочувствие. Он написал роман, а никто его и читать не хочет. Откуда ему было знать, что соседа зовут Джеймс Джойс, что он прочтёт роман и с его легкой руки «Самопознание Дзено» позже объявят краеугольным камнем в здании мировой литературы модернизма?
Когда в одном классе школы Чаттерхауз на перекличке первоклашек учительница сначала прочитала имя Тони Бэнкса, а потом Питера Гэйбриела, никто не мог предсказать, что в скором времени они создадут одну из самых удивительных групп в истории мировой музыки – Genesis.
Примеры можно продолжать. Но вернемся к Блегваду. Сын детской писательницы и художника-иллюстратора, он выбрал для себя логичный путь – поступил в Эксетерский университет на отделение искусства и литературы. И вдруг ему звонит Энтони Мур, который обосновался в Гамбурге, который пишет музыку для авангардных фильмов и который хочет создать группу, поскольку концерн Полидор предлагает ему контракт.
Блегвад садится на паром, и вот он уже в Гамбурге. Где ему жить? Не вопрос. Специально для гамбургской группы Faust куплен особняк. В нем достаточно места и для пары англичан.
Но Faust – группа непростая. Они основоположники нового направления в музыке, которое позже назовут краут-рок.
Блегвад невольно сразу оказывается в центре творимой легенды. Рождается новая группа Slapp Happy. Три человека – Питер Блегвад, Энтони Мур и его подружка Дагмар Краузе, а на подыгрыше «Фауст» почти в полном составе. Сразу вспоминается, как восемнадцатилетнего Костю Алексеева (позже он возьмет псевдоним Станиславский) назначили председателем Российского музыкального общества, а в заместители ему отрядили Рубинштейна, Чайковского и Танеева.
Slapp Happy – поп-группа. От них ждут коммерческой музыки. Музыканты стараются до такой степени, что их второй альбом на Полидоре не выйдет уже никогда. Зато Блегвад запечатлевает свою вертикаль.
Он Гулливер в стране лилипутов. Рост Питера 201 сантиметр. Вполне вероятно, что по этому показателю он первый во всей поп-музыке.
Рост позволяет музыканту развить в себе патафизический подход к жизни. Он смотрит на себя с высоты птичьего полёта и находит зрелище забавным и при этом весьма юмористически оценивает свои способности.
А гений места продолжает подбрасывать сюрпризы. Еще одна английская группа приезжает в Гамбург. Называется она Henry Cow, и, по стечению обстоятельств, ей тоже предстоит стать основоположником целого музыкального направления RIO (Rock In Opposition) – рок в оппозиции.
Очутиться между двумя гигантами непросто. Тут-то рост может пригодиться. Правда, по признанию самого Блегвада, играть музыку Henry Cow ему нелегко: он технически не справляется со сложными партиями, не успевает за постоянными сменами ритма. Но не выпустить совместный альбом невозможно.
Так появляется пластинка «Desperate Straights». Некоторое время Блегвад лелеял надежды, что его позовут в Henry Cow, но этого не произошло.
Зато тогда Питер научился умирать и рождаться заново. Он родился как поэт, и это позволило ему обрести друга и соавтора на долгие годы.
Новоприобретенным другом оказался Джон Гривз (John Greaves) – бас-гитарист, один из ярчайших представителей Кентерберийской сцены.
В 1977 году Гривз и Блегвад выпустили загадочную пластинку «Kew. Rhone». Прошло уже сорок лет, а этот альбом продолжает вызывать непримиримые споры. Гривз написал музыку, Блегвад — тексты.
Позже их объяснению Питер посвятит целую книгу, хотя после её прочтения возникает ощущение, что непонятного стало больше. Очевидно, что Блегвад ориентировался на традицию знаменитого парижского патафизического объединения УЛИПО.
Тексты Блегвада представляют собой антологию авангардных стилей. Здесь есть всё от дадаизма до эротики, от конструктивизма до палиндрома. Питеру принадлежит один из самых совершенных грамматических палиндромов на английском языке: «Peel's foe not a set animal laminates a tone of sleep».
«Kew. Rhone» на какое-то время исчерпал авангардный потенциал Блегвада. Требовалось новое рождение. Поп-музыка вновь была как нельзя кстати.
В 1983 году Блегвад выпускает, пожалуй лучший свой сольный поп-альбом «The Naked Shakespeare». Идея обнажить английского Барда родилась случайно. Сочиняя мелодию, Блегвад напевал первые пришедшие на ум слоги. Шекспир выскочил случайно. А потом Питер подумал: «А почему бы и нет?»
Сольные альбомы Блегвада со всей убедительностью продемонстрировали, что коммерческий успех им не грозит. Не помогла даже дружба с очень популярным музыкантом Энди Патриджем из группы XTC. Патридж продюсировал две пластинки Питера, но и они категорически не хотели продаваться.
К 90-м годам прошлого века сложилась парадоксальная ситуация. Появился целый ряд музыкантов практически не известных широкой публике и при этом получивших почти легендарный статус в среде андеграунда. Блегвад в юности мечтал быть причисленным к лику богемы. Он вспоминал, что в студенческие годы родители отправили его на консультацию к психотерапевту. Питер надеялся, что тот официально объявит его сумасшедшим, поскольку все его герои или были такими, или прикидывались. Но врач огорошил диагнозом: «Вы просто еще очень не зрелы». Тогда Блегвад понял, что доктор был прав, и нашел в себе силы отказаться от богемного образа жизни. И вот в зрелые годы он, сам того не желая, угодил в число гуру андеграунда.
Иронизируя над самим собой, Блегвад выпускает сингл с характерным названием «Alcohol», в который вкладывает открытку с изображением библейской истории: сыновей, лицезреющих наготу Ноя.
И тогда к нему неожиданно приходит международная известность. И совсем не за счет музыки. С 1992 года Блегвад к собственному удивлению обнаруживает себя в новом качестве – он рисует комиксы. И именно комикс «Левиафан» делает его имя популярным.
На радио Блегвад создает новый жанр – коротких скетчей, их, по аналогии с мультфильмами (cartoons), он называет eartoons.
Постепенно Блегвад превращается в человека без определенных занятий. А это и есть патафизика в чистом виде. Поэтому, когда избирается президент Лондонского института, у него практически нет конкурентов.
Если искать аналогии к жизненному и творческому пути Питера Блегвада, то, пожалуй, стоит вписать его в структуру знаменитого «Гулливера» Джонатана Свифта. Он на самом деле побывал и в странах лилипутов и великанов, постранствовал на летучем острове Лапуту и даже пообщался с интеллигентными Гуигнгнмами. Во всяком случае его карьера – карьера образцового патафизика. Рыцаря случайного без страха и упрёка.
