В начале просмотра меня смутила метка - «+18». Никак не могу привыкнуть к этому «клейму». Нет, вы не подумайте, что я против цензуры, я только «за»! Медалью повесомей, например, «+118», награждал бы почти все развлекательные пошлые шоу, вульгарные музыкальные клипы, паразитирующие на подростковых гормонах, наполненные ядовитой графикой детские мультфильмы, бесконечные сериалы про ментов и бандитов, саги с высосанными из пальца сюжетами. Правда, тогда, наверное, в эфире остались бы только новости и телеканал «Культура», но это уже другой вопрос. А в данном случае – достойно ли пресловутого «+18» новое «Оно», ремейк Андреса Мускетти фильма, снятого в 1990 году по одноимённому роману Стивена Кинга?
С одной стороны – «да», как-никак это всё-таки фильм ужасов. Но, с другой стороны, кого же могут заинтересовать «ужасы», если не подростков? Причём за прошедшие 27 лет «ужасы» изменились количественно и качественно. Тазиком расплескавшейся крови сейчас никого не удивишь, этого мало, нужно залить обильно, как из брандспойта, всю ванную комнату. Главный злой клоун в новой экранизации стал гораздо зубастее, а спецэффекты – страшнее.
Между двумя «Оно» компьютерная графика развилась и достигла таких высот, что, выйдя из тёмного зала кинотеатра, нужно время, чтобы привыкнуть к тому миру, в котором тебе нужно дальше жить. Скажу честно, в детстве я поддавался иллюзии ужаса старой экранизации, но со временем старое «Оно» настолько потускнело, что язык не поворачивается назвать тот «невинный пустяк» фильмом ужасов.
Что действительно связывает старый и новый фильмы, как, впрочем, и все западные молодёжные комедии и «страшилки», идущие в российских кинотеатрах, – так это ужасный дубляж. Мне кажется, что из фильма в фильм меня навязчиво преследуют одни и те же писклявые подростковые голоса. К «паталогической» озвучке, конечно, через полчаса привыкаешь, но невозможно смириться с тем, что в фильме варварски срезан плодородный слой живых эмоций и интонаций.
Несмотря на возрастные ограничения, из сидящих в зале под категорию «+18» подходили только мы с товарищем. А из нас двоих и остальных присутствующих только я, суровый на вид мужчина, во время просмотра закрывал руками лицо, предчувствуя страшные моменты. Смотреть «сквозь пальцы» при просмотре фильмов ужасов – мой давний приём, разработанный ещё в детстве. Все же остальные группы «-18», школьники и студенты-первокурсники, рассевшиеся в разных частях зала, весело визжали и хохотали при появлении очередного монстра. Всё-таки, мы, мудрые взрослые люди, а также депутаты Госдумы, недооцениваем наше поколение Z. Их сознание переваривает любую ересь, способную взорвать мозг человека старше 35.
Это – поверхностная сторона моих впечатлений. Подойдя же непосредственно к обсуждению самого фильма, нужно сразу вынести вердикт: ремейк удался. И это, скорее, исключение из правил, потому что в последнее время от Голливуда ничего хорошего не жди. Успех ремейка - заслуга молодого режиссёра Андреса Мускетти. Свой первый хоррор «Мама» он делал под руководством Гельермо дель Торо (которого нужно запомнить хотя бы по фильму «Хребет дьявола»), и влияние мэтра в «Оно» заметно.
Мускетти удалось передать в «Оно» сказочное, детское видение окружающего мира. Вместе с тем, в отличие от оригинала 1990 года, хоть как-то – полунамёком, несколькими сценами – в образе рыжей девочки Беверли из компании главных героев передана скандальная сексуальность романа Стивена Кинга. А если бы экранизировали всё, то, наверное, стояла бы отметка «+40» или «+50» – не меньше»!
Напомню вкратце сюжет (или заинтригую тех, кто не видел кино и книгу не читал). Группа подростков в небольшом американском городке Дерри противостоит воплощённому в образах клоуна и других монстров Злу, которое на протяжении столетий похищает и убивает детей. Сюжет характерен для романов Кинга, и, анализируя его, поговорим об … американском протестантизме, как это было бы, на первый взгляд, ни странно и неожиданно. Дело в том, что протестантизм в тех или иных интерпретациях, в силу тех или иных обстоятельств является основой культуры Америки. Это ветвь христианства свободна от многих церковных канонов. Например, в отличие от католицизма и православия по протестантским законам любой член городской общины может стать священником, а любой дом – церковью. Но если в любой дом может так просто зайти Бог, то иногда там гостем может стать и Дьявол. А точнее будет назвать этого страшного гостя Злом с большой буквы, потому что Дьявол объясним и подконтролен, а Зло, описанное в романах Кинга, равновелико Богу. Оно необъяснимо, жестоко и поэтому внушает дикий ужас. Это и есть неопределенное It (Оно). Это Зло – древнее, существование враждебного It чувствовали уже первые колонисты Америки, разглядывая незнакомую и чужую, полную страхов и опасностей местность, на которой они осели.
Андерс Мускетти с помощью Стивена Кинга помимо монстров создаёт ещё один образ Зла – это взрослые. В фильме нет ни одного положительного взрослого персонажа. Напротив, почти каждый взрослый вредит юным героям: наносит душевные и физические травмы, закладывает комплексы, обращает к насилию. И только крепкая дружба, умение преодолеть свои страхи позволяет группе подростков пройти все испытания.
В заключении я бы хотел провести ещё одну параллель. Роман «Оно» написан Кингом в середине 80-х, в разгар «холодной войны», когда политические проповедники США формировали образ СССР как Империи Зла. Такая напряжённая политическая обстановка не могла – хотя бы косвенно – не повлиять на творчество Кинга. Интересно, что в то время в СССР был (и есть, и как Стивен Кинг, сейчас здравствует) детский писатель Владислав Крапивин. В это же время он пишет трилогию «Голубятня на жёлтой поляне», где группа уже советских подростков противостоит взрослому миру и силам зла.
В трилогии Крапивина тоже присутствуют злые клоуны и монстры (и ещё к ним добавляются ожившие манекены). Удивительно, как эти образы одновременно могли возникнуть в двух мировых державах, разделённых двумя океанами и противоположными идеологиями! Моё сравнение, конечно, достаточно условно, но та атмосфера подростковой дружбы и взаимопомощи, которую я увидел в последнем «Оно», напомнила мне когда-то давно прочитанное произведение советского писателя, на мой взгляд, несправедливо забытого.