В каждой семье есть дядюшка со странностями. Для молодого поколения индонезийцев таким дядюшкой стал Эдди Хара. Его можно встретить, как на Арт Бейзел и международных выставках, так и на маленьких конференциях, где собираются любители комиксов. Эдди – воплощение эльфийской хитрости, которая в настоящий момент является торговой маркой современного индонезийского искусства.
В начале своей художественной карьеры Эдди не был столь популярен, коллекционеры искали «этнические» индонезийские мотивы. Хара предпочел иной путь: его картины противоречили яванскому наследию, а диковинные персонажи скорее принадлежали поп-культуре.
Время показало, что он был прав. В наши дни в мире искусства Эдди Хара известен, прежде всего, заигрыванием с современностью, что находит отражение и в его модных ярких нарядах. Очень важным аспектом работы для художника является возможность развлекаться и получать наслаждение в процессе. Его работы отвлекают зрителей от ежедневных забот и повседневной рутины.
Скажите, в какой момент вы решили, что станете художником?
Искусство всегда влекло меня, и в начальной школе, и после, в старших классах, когда рисование стало моим дополнительным занятием. С годами интерес к нему только рос, я начал отдавать предпочтение рисованию маслом. Но мой отец был против того, чтобы я стал художником. Ему это казалось пустой тратой времени. Но, в конце концов, мы пришли к соглашению, чему я был несказанно рад, так как этот факт только доказал, что я выбрал правильный путь.
В 80-х вы ходили в арт-школу вместе с такими известными сейчас художниками, как Хери Доно, Мелла Джаарсма и Ниндитио Адипурномо. Какой была атмосфера в художественной школе в то время?
Это правда, вместе с Хери Доно мы делали домашние задания. Я изучал детское искусство. Впервые я столкнулся с западным направлением в искусстве благодаря женщине, которая пришла на мою выставку. Я проводил ее в качестве экзаменационной работы в школе. В то время я был молод, любил тяжелый рок, носил длинные волосы и байкерские ботинки. Эта женщина хотела купить все работы, но я ответил ей, что они не продаются. Я сказал, что она может взять одну из работ из угловой части зала. Посетительница была из Цюриха и пригласила меня присоединиться к ней в поездке по Европе на несколько месяцев. Шел 84-й год, и для меня эта поездка в Европу стала первой.
И как вас встретила Европа?
Я был открыт всему новому. Я всегда мечтал побывать за границей, но никогда не думал, что первой страной, куда я отправлюсь, будет Швейцария. Я ничего о ней не знал, кроме того, что там делают часы, шоколад, и что там по холмам разгуливают коровы (смеется). Во время нахождения в стране я посетил все музеи и открыл для себя Флюксуса, Дюшана, Дада и сюрреализм. Я видел вживую все те работы, которые в Джакарте мог увидеть только в альбомах.
Что вы привезли домой из этой поездки? Какие-то новые художественные приемы?
После возвращения из Швейцарии я начал изучать модернизм и стал экспериментировать со стилем. На меня оказали влияние, как классическая живопись, так и новые художественные течения и имена, которые тогда только начинали появляться: транс авангард в Италии, ньювайлд в Германии, Роберт Комбас во Франции и другие. Еще меня очень заинтересовал нео примитивизм: изображение природы в несколько агрессивном, чистом виде.
Когда вы обосновались в швейцарском городе Базель, на вашем счету уже было несколько выставок в Индонезии и Европе. Почему появилось решение переехать?
Переезд в Базель дался мне нелегко, особенно учитывая тот факт, что в Индонезии моя карьера пошла в гору. Было достаточно сложно жить на две страны, но в итоге все сработало. Сегодня у меня два дома.
В Индонезии у вас множество поклонников среди молодых художников. Что вы думаете о новом поколении и их творчестве?
Мне кажется, что они хороши и уж точно - напористы. Мне нравится, что они отстаивают свои взгляды. Мы, индонезийские художники 80-х, были по-настоящему глобализированным поколением, открыли двери во внешний мир. Я уехал в Швейцарию и Голландию, Хери Доно - в Швейцарию, Ниндитио и Агус Сувадж - в Голландию, Арахмайани – в Австралию. Новое поколение более локально. Мне кажется, 80-е стали очень важным периодом на многих уровнях, не только в художественном смысле.
Есть ли у вас какие-то творческие привычки? Вы рисуете каждый день?
Да, я работаю каждый день. Мне приходится быть более дисциплинированным, потому что у меня есть семья. Так что в студии я работаю с 10 утра до четырех пополудни. Наброски очень важны для моего творчества, это моя лаборатория. Я создаю много дудлов, а позже перерисовываю лучшие из них на полотна.
Комиксы и уличная живопись оказали большое влияние на ваше творчество. А какой из комиксов вы любите больше других?
Мне нравятся американские комиксы 80-х и начала 90-х. Некоторые из них абсолютно нереалистичны и ближе к искусству, чем к комиксам в их классическом понимании. Уличная живопись мне тоже очень интересна. Все по-настоящему хорошие уличные художники получили академическое образования, поэтому их работы так хорошо прорисованы и скомпонованы. Граница между высокоинтеллектуальным и потребительским искусством становится все более размытой. Я, конечно, отношу свое искусство к популяризованному и потребительскому, хотя, видимо, я не так уж далек и от интеллектуального (смеется).
Эдди Хара родился в 1957 году в Салатиге, Центральная Ява, Индонезия. В настоящее время живет и работает в Швейцарии. Окончил Индонезийский институт искусств в Джакарте и AKI академию в Нидерландах.
Выставлялся на Кубе, во Франции, Германии, Индии, Индонезии и Швейцарии. Его работы можно увидеть в Художественном Музее Сингапура, музее Культуры в Базеле, во многих частных музеях и галереях Индонезии и всего мира.
По материалам cobosocial.com.